Литература

"Так это было.
Смоленский
комсомол 1960-80
годов в воспоминаниях
современников"

Дети и молодёжь
Смоленщины
1920-1930-е годы

Спонсоры музея истории молодежного движения

Выражаем огромную благодарность людям, которые приняли и принимают участие в жизни музея и комплектации его фондов.

 

Николай Владимирович Казанцев,
первый секретарь Смоленского обкома РСМ
с 1992 по 1995 год.

ВЕТРА ПЕРЕМЕН

С комсомолом я познакомился через своего старшего брата, в свое время он работал инструктором горкома комсомола в городе Полев­ской Свердловской области, откуда я сам родом. Очень часто он меня брал с собой на различные мероприятия: туристические слеты, «Кожаный мяч», «Плетеный мяч», сбор металлолома и макулатуры, различные комсомольские тусовки. Причем я был не только наблюдателем, а в большинстве случаев участником этих мероприятий. Членом ВЛКСМ я стал в 1974 году, одним из первых ребят в классе, еще агитировал своих друзей, что это хорошая, классная организация, что в ней проводится много различных мероприятий, что нам будет интересно в ней. Был секретарем комсомольской группы, членом комитета комсомола СГПТУ № 47, где я учился.
Дальше судьба меня столкнула с комсомолом, когда я проходил службу в пограничных войсках на Дальнем Востоке, где на линейной заставе меня также избрали секретарем комитета комсомола и буквально через год было предложено перейти в отряд на должность помощника инструктора по комсомольской работе Благовещенского пограничного отряда. Можно сказать, к 20 годам я уже стал профессиональным работником, хотя, честно говоря, не думал связывать свою жизнь с комсомолом. После окончания службы я был принят на Северский трубный завод, в мартеновский цех, и хотел пойти по стопам деда, отца, матери, продолжить трудовую рабочую династию, поступить в Уральский политех... Но однажды меня вызвали в партком завода и предложили поехать учиться в Высшую комсомольскую школу в Москву. Дали время подумать – два дня, – потом собеседование в горкоме партии и, наконец, в обкоме комсомола Свердловской области. Это был 81-й год. Нужно, наверное, отметить, что, проходя службу в армии, я стал кандидатом и членом КПСС. Может быть, при моей рекомендации определенную роль сыграл и этот момент. Я согласился поехать в Москву на учебу в Высшую комсомольскую школу. В 81?м году поступил, в 85-м ее окончил. Четыре года в Москве – можно много рассказывать, но самые яркие события за время моей учебы – это участие в подготовке XIX съезда комсомола и Всемирного фестиваля молодежи и студентов в Москве.
По окончании Высшей комсомольской школы, естественно, стал вопрос о распределении. Тогда была четко отработанная система: каждому выпускнику вуза предлагалось рабочее место, что, к сожалению, на сегодняшний день отсутствует. У меня было 4 предложения от областных и районных комсомольских организаций: Тюменская область, родная Свердловская область, Ивановская область и Тульская. Смоленщины тогда не намечалось. Но во время распределения – а ответственным за это дело был завотделом ЦК комсомола Остроушко – предложили Смоленскую областную организацию. Буквально на следующий день было пожелание выехать в Смоленскую область, встретиться с 1-м секретарем Смоленского обкома комсомола Тимошенковым Виктором Николаевичем, посмотреть город и окончательно принять решение.
10 ноября 1985 года я впервые приехал в Смоленск, поговорил с 1-м секретарем обкома комсомола, с заведующим орготделом Вяче­славом Бобровым, познакомился с работой областной комсомольской организации и принял решение: я здесь буду нужнее, чем в других областях. 1 декабря 1985 года я был принят на работу в качестве инструктора отдела пропаганды и культурно-массовой работы обкома.
Вскоре я был избран 1-м секретарем Новодугинского райкома комсомола, где проработал примерно полтора года. Там произошли два события, которые мне хорошо запомнились. Первое событие: силами районной комсомольской организации мы хотели создать парк отдыха на озере в Новодугино. Взялись по-комсомольски, с размахом, но нам сначала намекнули, что это не ваше дело, затем начали вставлять палки в колеса. В конечном итоге идея не была реализована. Но спустя 10 лет, приехав в командировку в п. Новодугино, я увидел нашу идею реализованной – прекрасная зона отдыха с танцплощадкой. Второй момент – это мой конфликт со 2-м секретарем Новодугинского райкома партии Байдаковым Валентином Егоровичем. Тогда в комсомольских организациях зрела мысль о том, чтобы как-то влиять на ребят не постановлениями пленумов и бюро райкомов, а живой работой, отсюда и рождались идеи различного рода спортивных соревнований, КВНов, вечеров отдыха и т.д. Мы решили организовать молодежное кафе. С самого начала все согласовали, все сделали правильно. На бюро райкома приняли решение о создании молодежного кафе, учли ошибки, допущенные при «строительстве» парка, согласовали с райкомом партии, провели ряд совещаний с заинтересованными организациями. Были выделены помещение, стройматериалы, проводили субботники. В них принимали участие и комсомольцы поселка и стройотрядовцы. Практически кафе было готово, встал единственный вопрос: кому передать его на баланс? Чисто технический момент. Приняли решение передать его райпо. Мы провели 3-4 хороших мероприятия, а потом, через месяц, по субботам и воскресеньям там стали торговать пивом и спиртным. Это, конечно, оказалось выгодно, и торговать стали круглосуточно. Естественно, идея молодежного кафе была скомпрометирована. У этой торговой точки появился совсем другой имидж.
Об этой ситуации я рассказал на пленуме районного комитета партии в присутствии тогда еще 2-го секретаря обкома партии А.И.Орлова. Естественно, критика была воспринята болезненно, тем более что прозвучала фамилия Валентина Егоровича. Этот же пример прозвучал и на областной партийной конференции. С этого момента наши отношения пошли не очень гладко, и в конечном итоге я вернулся в областной комитет комсомола. (Впоследствии с В.Е. Байковым мы стали хорошими друзьями).
Я вернулся в отдел пропаганды и культурно-массовой работы замзавом. В конце 1987 года стал заведующим отделом.
Перестроечные ветра Горбачева коснулись всех сторон жизни общества, в том числе проникли и в комсомольскую среду. В комсомоле стали возникать определенные идеи и движения. В России не было своей республиканской комсомольской организации, а были только областные и краевые комитеты. Поэтому было принято решение об организации республиканской комсомольской организации. Это было сделано в 1989 году. Тогда областная комсомольская организация переименовалась в областной комитет ЛКСМ РСФСР. И началась тенденция разделения. Был у нас областной пленум, на котором пошел некоторый раздрай. Вопрос касался распределения денежных средств. Инициатива шла от нескольких районных организаций – это Ярцевская комсомольская организация (1-й секретарь Панков Юрий), Рославльская (соответственно, Макаров Андрей), Дорогобужская (В.Будилин) и Сафоновская (А.Ревков). Они предлагали нарушить жесткую централизацию – дать возможность районным организациям по максимуму решать вопросы без согласования с центром. Поменьше заниматься идеологией, побольше – конкретными делами, а точнее – финансовыми вопросами. К этому времени вышел закон о кооперативном движении и содействии хозяйственной деятельности комсомола. Были предложены очень хорошие хозяйственные условия – практически никаких налогов не платилось, если учредителем становилась одна из комсомольских организаций. Организации-доноры стали говорить, что неплохо было бы финансовые средства оставлять у себя. Областной комитет комсомола не мог с этим согласиться, поскольку были и дотационные районные организации. Я вспоминаю областной пленум, на котором 1-й секретарь горкома комсомола г.Смоленска Игорь Чиркин бросил в зал: «Мы можем вообще отделиться от областной организации!» – что тогда уже по Уставу ЛКСМ РСФСР допускалось (то есть можно было сделать так, чтобы организация напрямую выходила на ЦК ВЛКСМ, минуя обком). Но все же конфликт удалось уладить.
Тогда же на уровне ЦК ВЛКСМ и Высшей комсомольской школы зародилась идея о принятии «Закона о молодежи». Эта идея была перенята с Запада – такие законы существуют во Франции, Германии, Англии, практически во всех европейских странах. Закон дает право молодежи на самоопределение, и – самое главное! – государство берет на себя финансирование молодежных проектов. С принятием у нас такого закона переворачивалась жизнь тогдашних молодежных организаций. В конце 80-х появилось очень много идей. Одни из них были здравые и привели бы к укреплению организации, другие – центробежные – раздробляли организацию.
Я был включен в группу по разработке этого Закона о молодежи от нашей областной комсомольской организации. Это был 1989 год, создание Верховного Совета РСФСР. Власть в стране смещалась в сторону Советов – с отменой 6-й статьи Конституции о руководящей и направляющей роли партии. Перед комсомолом встала задача войти в состав Советов. Комсомольские организации стали выдвигать своих лучших представителей в Советы. 7 человек от нас были избраны в областной Совет, возглавляла эту группу Калиновская Ирина, редактор газеты «Смена». Результатом работы этой молодежной группы было создание в нашей области отдела по делам молодежи при облисполкоме. Это был 1991 год. А до этого мы в течение года занимались разработкой программы по молодежной политике. Обком комсомола с областным комитетом партии провели совместный пленум – революционное решение, никогда такого не было, – по молодежной политике. Была принята программа, которую мы предложили областному Совету. Было предложено создать отдел по молодежной политике, а его главу выбирали уже на альтернативной основе. Было выдвинуто две кандидатуры: Панкова Юрия Васильевича, 1-го секретаря Ярцевского горкома комсомола, и 2-го секретаря обкома комсомола Боброва Александра Александровича. Начальником отдела был избран Панков Ю.В.
С образованием отделов по делам молодежи в исполкомах возникли принципиальные изменения. Если раньше государство молодежью управляло в основном через комсомол (комсомол был представителем государства в среде молодежи), то теперь государство часть функций напрямую взяло на себя. Появились 2 параллельные структуры: одна – общественная организация, ЛКСМ РСФСР, другая – государственная. Это был июль 91 года. Мы были одни из первых в России, где был создан орган по делам молодежи при исполнительной власти. Был создан отдел, была принята программа, и под эту программу были выделены деньги, что тоже очень важно.
Ситуацию кардинально изменил август 1991 года.
В это время я находился в отпуске. В первый день, 19 августа, я находился в белорусском городе Орше, чтобы ехать в Смоленск. Чувствую, люди, которые ходят вокруг меня, настолько озадачены чем-то, ощущается настороженность такая... Я в магазине спросил: «Что случилось?» Мне говорят: «Вы ничего не знаете? Горбачева отстранили от власти, пришла какая-то комиссия, которая берет власть в свои руки. В 2 часа должны дать официальную информацию по радио». Я раньше такое видел только в кинохронике – народ собирался у громкоговорителей. И тут народ стал собираться в магазинах у телевизоров и радиоприемников. Моя первая мысль была – надо срочно ехать в Смоленск!
В 14.30 у меня был поезд, я приезжаю, сумки – в камеру хранения, сам – в обком комсомола. В обкоме комсомола находилось руководство: Трудолюбов, А.Бобров, Бадиков, Григоренко. Я: «Что? Как?» Они: «Ждем развития событий, завтра всем на работу». Выхожу на работу: ничего не понятно, все сидят на телефонах. Из районов нам звонят: «Что нам делать?» Путч застал всех врасплох. Нужно сказать о наших областных партийных лидерах: 1-й секретарь обкома партии ушел в отпуск, его не было; 2-й секретарь слег в больницу; 3-й секретарь – где-то в районах... Практически руководства областной партийной организации на месте не было! Не было и председателя облисполкома. За всю ситуацию в области отвечал Анатолий Николаевич Новиков, зампредисполкома, который курировал социальные вопросы. (И он поддержал ГКЧП.)
А у руководителей комсомола сыграл стереотип: не принимать никаких решений без обсуждения с обкомом партии. И обком комсомола молчал.
Председатель областного Совета депутатов Семенов выехал в Москву прозондировать почву, и 21-го, когда это все закончилось, состоялась внеочередная сессия, где областной Совет путч не поддержал. Таким образом, в руководящей верхушке области пошел раздрай: исполнительная власть – «за», законодательная – «против».
Мы не высказали свою точку зрения, хотя нас просили – несколько раз к Трудолюбову, к А.Боброву приходила Калиновская: «Давайте мы опубликуем ваше мнение на страницах областной комсомольской газеты «Смена». Буквально через 2 недели события в области стали развиваться очень стремительно. Руководителем области стал Валерий Петрович Фатеев. Он был назначен Указом президента. До этого он возглавлял льнозавод в Вязьме. Был наложен арест на все имущество партийной областной организации как на уровне области, так и на уровне районов. Самое страшное, что наше помещение и наше имущество, комсомольское, находились в этих же зданиях. Некоторые наши первые секретари каким-то образом пробирались в арестованные здания, изымали печати и знамена комсомольской организации. Срабатывало чувство ответственности: организация цела, если спасено знамя!
Вообще, здесь был серьезный перегиб. С партийным имуществом все было однозначно: национализировать! Но многие подумали: если партийное, то и комсомольское. На самом деле комсомольское имущество не подпадало под это решение. Мы специально выясняли, стали запросы делать, нам написали разъяснение (в том числе – администрация президента), что комсомольское имущество под эту статью не подпадает. Но в районах палку перегибали!.. И вот в этой неразберихе некоторые первые секретари проявляли ответственность. Например, Озолин (Руднянский район) и печать забрал, и знамя, и машину из гаража вывел, Рая Гребнева (Ельня) знамя и печать вынесла...
В январе 1992 года происходит знаменитая конференция, когда областная комсомольская организация ЛКСМ РСФСР прекратила свое существование и образовалась новая организация – Российский Союз Молодежи, который стал правопреемником старой. Принятое решение было в значительной мере продиктовано событиями 91 года, когда в аппарате президента лидерам ЛКСМ РСФСР было заявлено: если вы не смените свое название и ориентиры, если не замените программу, мы будем считать вас оппозицией со всеми вытекающими последствиями. То есть переименование было вызвано не какими-то объективными процессами, а политическим моментом. Было предложено в очень короткие сроки провести областные конференции, высказать свое мнение по новому Уставу, по новой программе, по новой организации – и переименовать. Все эти изменения очень негативно сказались на организации – резко сократилась численность, уменьшилось влияние, мы потеряли помещения и так далее. Можно привести такие цифры: 1985 год – численность областной комсомольской организации 130,5 тысячи человек; 1988 год – 116 тысяч; 1989 – около 80 тысяч; 1990 – 65,5 тысячи, а после перерегистрации как РСМ – 2,5 тысячи человек! Новой организации пришлось бороться за себя, за свой имидж практически заново! С приходом на пост главы администрации В.Фатеева был ликвидирован отдел по делам молодежи. Насколько я знаю, его позиция была такая: с коммунистами я никаких дел не имею. К Фатееву Сергей Григоренко, как 1-й секретарь обкома комсомола, записывался 9 раз на прием и ни разу не был принят!..
Я как 1-й секретарь Смоленской организации РСМ приступил к обязанностям 10 ноября 1992 года после пленума. Мой предшественник Григоренко перешел на работу в ЦК РСМ, а впоследствии был избран секретарем. Период работы С. Григоренко пришелся на выяснения отношений по имуществу, на судебные разбирательства. Хочу отметить нашу акцию «Губернатор, услышь нас!», когда в адрес главы администрации области было отправлено свыше трех тысяч писем, карточек с призывом обратить внимание на молодежные проблемы и необходимость создания органа в системе исполнительной власти по работе с молодежью. Я сам записывался к Фатееву раз 5 точно. В конечном итоге я был принят. Результатом этой встречи стало то, что в комитете по социальной защите населения был создан отдел по делам молодежи, материнства и детства, который возглавила Ашихмина Татьяна Ивановна. На тот момент это событие было нашей маленькой победой. Вновь появился орган власти по работе с молодежью и человек, с которым можно решать вопросы.
Когда я стал 1-м секретарем обкома РСМ, меня поразили три момента. Во-первых, оказалось, что наше здание на ул. Ленина, в котором долгое время находилась областная комсомольская организация, не принадлежит нам. Хотя был проведен значительный ремонт, закуплена новая мебель... Оказывается, это здание принадлежит профсоюзам. Это было для меня шоком. (Впоследствии мы выяснили, что принимал такое решение, подписывал документы Трудолюбов Александр Иванович). Второй момент – долги. На январь 1992 года областная комсомольская организация имела на своем счету около 1,5 миллиона рублей. Это те деньги, которые предыдущие поколения комсомольцев заработали для комсомольской организации. На декабрь того же года у областной комсомольской организации уже был долг 110 тысяч рублей, т.е. красная черта в балансе, плюс штраф от налоговой инспекции на 70 тысяч рублей за нарушения. Третий момент – главный бухгалтер уходит в декретный отпуск. Вот с таким балансом я и принял организацию.
Пришлось вести очень серьезные переговоры с облсовпрофом об аренде нашего здания. По существующим на тот момент документам, мы теряли его поэтапно: в 1991 году это полностью наше здание, 1992 год – 50%, 1993 год – здание полностью принадлежит профсоюзам. Мы стали разбираться, привлекли московских юристов – что можно спасти? К тому времени ситуация вокруг здания привлекла внимание мэрии, она тоже стала считать здание своим. Мы оказались посреди двух огней. Но здание мы теряли; юристы подтвердили. Из двух зол пришлось выбрать наименьшее – профсоюзы: тоже общественная организация, должна понимать наши нужды. Если бы мы пошли в лагерь мэрии, то потеряли бы все. А так мы взяли некоторые помещения в аренду, добились неплохих условий, в течение 3-х месяцев ликвидировали долг, который у нас был, и, по крайней мере, начали выплачивать заработную плату сотрудникам. А ведь мы выплачивали заработную плату не только в обкоме РСМ, но еще и в районах. Была такая проблема – декретницы. В тех организациях, которые вступили в областной РСМ, мы декретниц старались поддержать. Декретниц – комсомольских работников было 24 человека, бросать их на произвол судьбы было просто неэтично. Было еще 7 декретниц в тех районных организациях, которые не вошли в РСМ или которые были попросту брошены (было и такое).
К 1988 году я пришел к мысли, что всесоюзная молодежная организация – это, конечно, здорово, но она решает все вопросы только в централизованном государстве, когда есть власть одной значительной структуры, в данном случае КПСС. С развитием демократических начал, когда появляются различные социальные институты, когда интересы у людей становятся совершенно разные, собрать единую молодежную организацию – нереально. Да и не нужно. Я пришел к выводу (и не только я), что государство должно взять на себя решение части молодежных проблем. И с 89 года я был сторонником создания структуры по делам молодежи и на федеральном уровне, и на региональном. И эту позицию отстаивал, будучи 1-м секретарем РСМ. В то время я встречался и с Шароновым (в то время – председатель Госкомитета по делам молодежи), и с В.Фатеевым. Я старался донести свою точку зрения через СМИ. Появилась первая ласточка – отдел по работе с молодежью при комитете соцзащиты. Мне предложили его возглавить, но я отказался, мотивируя тем, что, если этот орган будет находиться в составе другой большой структуры, он будет решать те задачи, которые будут стоять перед этой большой структурой. А чисто молодежные проблемы он решать не будет – либо не будет денег, либо окажется статус мал у руководителя и так далее.
В 93 году произошла смена руководства области, я записался на прием к главе администрации Глушенкову Анатолию Егоровичу, с легкостью тут же был принят. Я объяснил свои проблемы, он вызвал своего помощника, сразу дал ему задание. Потом меня вызывает первый заместитель главы администрации Смоленской области Новиков Анатолий Николаевич (я считаю его отцом новой молодежной политики в Смоленской области). В 94 году, когда у нас создали комитет по делам молодежи, Смоленщина была одним из последних регионов, где такой структуры еще не было. 22 апреля 1994 года я был назначен председателем этого комитета, который до 2002 года просуществовал самостоятельной структурой.
Как нигде, в комсомоле встречались люди, которые и понимали меня, и могли поддержать мои идеи. Существовало некое комсомольское братство. Вспоминаю с теплотой командировки в районные комсомольские организации (к слову сказать, работник обкома комсомола должен был быть в первичных комсомольских организациях до 150 дней в году, и это считалось нормой), а там условия с гостиницами у нас «аховые» (Новодугино, Темкино), и первые секретари просто говорили: «Николай, ну что ты там будешь в гостинице? Давай к нам!»
С чувством особой теплоты вспоминаю Сашу Добычина, Юрия Панкова, Светлану Борисову – Ярцевский район, Алексея Петрыкина, уже покойного, – Рославль, Игоря Кашлева – Глинка, Юрия Тремасова – Починок, Раю Гребневу – Ельня, Юрия Конькова – Сычевка, Галину Краснову – Гагарин и многих других. Спасибо вам, что вы были и есть.
Благодарен своим старшим товарищам, без которых я бы, наверное, не состоялся как комсомольский работник, а может быть, и как человек: Тамаре Ивановне Карповой – декану нашего факультета в ВКШ при ЦК ВЛКСМ, Сергею Алексеевичу Новикову – заведующему отделом в обкоме комсомола, Валерию Архиповичу Иванову – первому секретарю РК КПСС Новодугино, Новикову Анатолию Николаевичу – первому заместителю главы администрации области, Владимиру Дмитриевичу Голичеву – заместителю главы администрации области.

2004 г.